Дирижер Константин Дмитриевич Кримец

Мосфильм и Тоэй: Сердца четырех. Спецматериал А.Куланова

Мы уже привыкли к тому, что самые яркие и удачные примеры российско-японского сотрудничества относятся к областям культуры и искусства. Но каково же было мое удивление, когда я узнал о том, что музыка к фильму «Годзилла», а заодно еще к десяткам японских мультфильмов, кинофильмам, компьютерным играм (всего более 50 записей!) имеет российское происхождение. Рассказала мне об этом очаровательная Татьяна Наумова – японовед, генеральный директор компании «Ориентпро» и полноправный член команды, более 10 лет записывающей музыку на тон-студии киноконцерна «Мосфильм». Это она пригласила представителей «Японского журнала» на очередную запись музыки для японского мультфильма и познакомила нас с замечательным дирижером Константином Дмитриевичем Кримцом, композитором Мичиру Осима и продюсером Юкио Китагами. К нему и был обращен первый вопрос нашей совсем неформальной беседы, состоявшейся сразу после записи.
 
АК:  Китагами-сан, с какого года вы сотрудничаете с Россией?
 
ЮК: Я представляю здесь известную японскую кинокомпанию "Тоэй". Мы начали сотрудничать с "Мосфильмом" еще во времена СССР - в 1989 году. Тогда же мы впервые начали записывать музыку на тон-студии "Мосфильма". С тех пор у нас сложились отношения, которые позволяют проводить здесь записи три-четыре раза в год. Со стороны "Мосфильма" с нами работает замечательный продюсер Феликс Клейман.
 
АК: Как  продюсеру, вам, наверно, не просто интересно, но  и выгодно работать  русскими?
 
ЮК:  Прежде всего, могу сказать, что в Японии вообще практически нет студий такого большого размера, как Тон-студия на Мосфильме. Кроме того, японские оркестры стоят дороже и у нас слишком много ограничений в записи. Качество же звучания российского оркестра просто великолепно!
 
АК: Тогда возникает другой вопрос: почему остальные японские проекты не записываются здесь же?
 
ЮК: Все дело в человеческих отношениях. Мы работаем в отличной дружеской связке. Нам повезло, что у нас образовался такой союз с г-ном Клейманом, с Константином Дмитриевичем Кримцом. То, что этот проект существует столько лет, и нам удается успешно решать многие серьезные проблемы, во многом происходит именно благодаря дружеским отношениям внутри нашей группы.
 
АК: Сейчас записывается музыка ко второй части мультфильма. Увидят ли его на родине записи?
 
ЮК: Это вопрос скорее не ко мне, а к продюсеру самого мультфильма - представителю "Сони Мьюзик" г-ну Хидэо Кацумата.
 
ХК: К сожалению, нет, у нас пока нет таких планов.
 
АК: А что думает работе в России сама композитор - Мичиру Осима? Ее  музыка - очень мощная музыка произвела на нас сильное впечатление. У Осима-сан, видимо, тоже большой профессиональный опыт?
МО: Я специализируюсь на музыке для изобразительного ряда: кино, телевизионных драм, мультипликации, компьютерных игр и так далее. В любом случае, я отталкиваюсь от уже имеющегося сценария или изображения. С Россией же я знакома с 1996 года и всегда рада приехать сюда!
 
ЮК: Среди композиторов, работающих в этой области, Осима-сан сегодня считается самых известным и популярным мастером! Конечно, россиянам трудно оценить степень ее популярности - у вас мало показывают японское кино и теледрамы, но у нас в Японии она очень известна.
 
МО: Думаю, в России из тех произведений, к которым я писала музыку, больше всего известен фильм "Годзилла".
Татьяна Наумова: Каждый раз, слушая на записях музыку, Осима-сан я восхищаюсь мощной энергией ее звучания. Для меня остается загадкой, как  такая хрупкая женщина создает такую мощную музыку. Это просто невероятно!
 
АК: Тем более, что в Японии для "Годзиллы" писала музыка девушка, а в России для "Чебурашки" мужчина. Может быть, Осима-сан пишет и классику?
 
МО: Да, я пишу и концертную музыку, и произведения для хора. Правда времени на это хватает не всегда столько, сколько хотелось бы.
 
АК: Скажу честно, не меньшим потрясением для меня стала и возможность увидеть воочию замечательного дирижера, фамилия которого значится в тирах практически каждого российского фильма последних нескольких лет: Константин Кримец!
 
КК: У нас давнишняя любовь с японцами. Мы не только записываемся здесь, но и ездим туда - в Японию, с гастролями. Слава японскому богу и спасибо Китагами-сан за то, что он перезнакомил меня со всеми ведущими японскими композиторами! Но из всех впечатлений от общения с японцами - с музыкантами и композиторами, самое незабываемое для меня то, как мы с Китагами лезли на самый верх Фудзи-сан, когда туда уже никого не пускали! Это мой большой-большой друг!
 
АК: Константин Дмитриевич, что вы думаете о музыке, которую только что записывали, как профессионал?
 
КК: Плохой музыки они до хорошего фильма не допустят и сюда не привезут.
 
АК: А что-то особенное есть в японской музыке?
 
КК:  Конечно! Во-первых, предельно высокий профессионализм композиторов. У них в партитурах практически нет ошибок! Во-вторых, яркая, почти забытая с нашими громилами - "Брат", "Сестра", "Ворюга", "Тюрьма" и их "Бум! А-а!, Тр-р-ра-та-ата, А-а! О!", тема. У японцев всегда есть тема, связанная с эмоциональным рядом, с человеческим чувством. Больше 10 лет мы работаем с Китагами, и всегда в музыке, которую он привозит, есть благородство, есть музыкальная тема - это красивая музыка! Это большой и редкий талант! Насочинять могут многие, а сделать так, чтобы была настоящая лирика, красота, эстетика, удается им. Это их заслуга!
 
АК: А как вам понравилась Япония?
 
КК: Когда я там, мне очень нравится! Мне хорошо там, где хорошо моему телу и душе (смеется).
ЮК: Я хочу сказать, что этот проект существует благодаря тому, что есть связь между сердцами четырех людей: меня, Константина-сан, Тани-сан и Феликса-сан. Если бы кого-то не было, ничего бы и не получилось. Мы уже не тратим слов, все и так понятно. Для меня важно не то, что я делаю какой-то вклад в развитие российско-японских отношений. Для меня важны человеческие отношения между конкретными людьми.
 
АК: Но они тоже российско-японские.
 
ЮК: В любом случае, когда я собираюсь поехать сюда, то не в Россию собираюсь, а к этим конкретным людям.
 
КК:  Мы, кстати, занимаемся не только кино. Китагами-сан инициировал создание антологии российской балетной музыки. Непосредственно руководит им еще один участник нашей команды - Ёко Сато. Она училась в ГИТИСе на факультете балетного искусства, великолепно знает балетную музыку. Мы с нашим оркестром создаем на дисках антологию этой музыки для японских балетных школ. Этого не делает никто!
 
ЁС: Да, сейчас уже больше двухсот японских балетных школ подключились к этому проекту.
 
КК: Это продукция мирового уровня и эти диски продаются как произведения исполнительского искусства: "Дон Кихот", "Лебединое озеро", "Шопениана", "Щелкунчик" и другие.
 
ЮК: Между нами существует понимание того, что важны оба направления: написание новой музыки и в тоже время создание полных версий оригинальных классических произведений, чтобы они сохранились в будущем.
 
АК: Я хочу вернуться к одной фразе Китагами-сан. Он сказал, что приезжает работать не в Россию, а к своим друзьям. Значит ли это, что он не испытает радости от работы с Россией?
 
ЮК: Вести международные проекты тяжело в принципе. Каждый раз я привожу с собой новых людей, новых участников - композиторов, продюсеров и многих других специалистов. Они мне доверяют, а я им гарантирую определенные вещи. Работа связана для меня, в первую очередь, с очень большой ответственностью. Безопасность, надежность моих проектов обеспечена тем, что я привожу сюда этих людей со спокойным сердцем. Надо понимать, что в проект вовлечено очень большое количество профессионалов. Если на каком-то участке происходит сбой, то страдает все в целом. Важна четкость и слаженность в работе всей команды. Конечно, за это время были самые разные ситуации. Были и проблемы, но именно в этом составе мы их успешно преодолевали.
 
АК: Осима-сан, а что вы думаете работе в Москве?
 
МО: Как композитор, я всегда отмечаю потрясающую глубину звучания оркестра, насыщенность и объем звука. Я считаю, что моя музыка очень выигрывает от такого звучания. Более того, я пишу свои произведения в расчете именно на такое исполнение! Я пишу во многих странах, но, даже имея большой международный опыт, считаю, что наилучшим образом мою музыку исполняет именно российский оркестр. Почему, мне трудно сказать.
 
ЮК: Возможно, произошло совпадение таланта и опыта Константина Дмитриевича с подходом Осима-сан как кинокомпозитора.
 
АК: А Годзиллу вы здесь не записывали?
 
МО: Кончено, записывали! Одна из серий записана здесь.
 
АК: Давайте поговорим о бытовых мелочах. Например, любят ли наши японские гости русскую кухню?
 
ЮК: Могу сказать честно - мне русская кухня не подходит!
 
МО: А мне очень нравятся борщ и пирожки! Но вообще-то нравится все. Несмотря на свою комплекцию, я редко оставляю что-то на столе (смеется).
 
ЮК: Просто в первый свой приезд в Москву я жил в гостинице "Спутник". Это было в конце 80-х и тогда еще существовали проблемы с едой. Я приехал и заказал рыбу. Причем, даже не было понятно, что это за рыба. Просто в меню было два блюда: рыба и мясо. Оказалось, что это осетрина и не первой свежести. С тех пор я и эту рыбу, и русскую кухню как-то не очень люблю. Сейчас мне легче - стало много суши-баров.
 
АК: Константин Дмитриевич, а вы что предпочитаете из японской кухни?
 
КК: Что нальют! Умэсю - святое дело! Китагами меня знает и все время наливает это сливовое вино. Да все нравится, если серьезно. Мне нравится все, что делают наши японские друзья в искусстве пищи, а это у них искусство, безусловно! И в Токио, и в Осаке, и в Нагано, и в Киото - все нравилось. А церемония чаепития, после которой я не мог разогнуть ноги?!
Я люблю эту страну вне зависимости от того, что мы сейчас сидим с нашими японскими друзьями, но я никогда не думал, представить себе не мог, что буду прикасаться к ее традиционной культуре. Мы были на празднике мужского кимоно в какой-то безумной "виповской" гостинице. Съехались со всей Японии мужики с мечами, но это рассказать нельзя - это видеть надо!
А природа какая, источники, онсены…  Как можно выделить что-то? Ну, я не поклонник серой архитектуры больших городов, но храмы в Киото - это же сказка, сказка! Пока я жив, я счастлив, что высшие силы меня познакомили с Японией!
 
АК: Татьяна, а у Вас какие впечатления от многолетней работы в интернациональной команде?
 
ТН: Команда, и в правду сказать интернациональная. Ведь у нас были проекты в которых принимали участие, например, композитор-англичанин и аранжировщик- американец. Так что проблем с общением, порой, возникает предостаточно. И только я зачастую нахожусь в положении человека, который знает настроения всех сторон. Таким образом, зачастую в моих руках находятся не только отношения между членами команды, но и судьба всей записи.
 
АК: Неужели прямо-таки так серьезно? Поясните, что Вы имеете в виду?
 
ТН: Я занимаюсь как подготовкой, так и проведением записей. Организация записи занимает около двух месяцев. И на этом этапе много технических и организационных нюансов. Япония в технологическом плане все-таки на шаг впереди.  И часто японские партнеры просят об использовании оборудования, которого пока нет, или которое только внедряется. Порой мне приходится передавать  техническую информацию, которую я сама совершенно не понимаю.
 
АК: А что самое трудное во время самих записей?
 
ТН: На записи необходимо донести замечание или пожелание японского композитора для всего оркестра. Замечания порой, бывают, резкие, а музыканты - люди тонкие и самолюбивые. К тому же замечания для одного человека становятся достоянием всех. Ведь динамики работают на всю студию. Реагировать надо быстро, каждая минута на счету. Необходимо и мысль передать, и настрой на работу не разрушить.
 
АК: Расскажите о самых ярких эпизодах трудностей или непонимания.
 
ТН: Самым ярким эпизодом из этой области можно назвать случай, когда на запись привез свою музыку для компьютерной игры композитор, который до этого работал только с синтезированным звуком. Чисто технически его музыка была не приспособлена для исполнения живым оркестром. У духовиков "плавились" губы, у струнной группы немели пальцы, а композитор был исключительно педантичным и не шел ни на какие компромиссы. В результате запись, конечно, была сделана, но такое непонимание природы живого оркестра вызвало волну плохо скрываемого возмущения музыкантов.
 
АК: Сколько всего японских композиторов побывало за эти годы на записях в Москве?
 
ТН: Недавно мы подсчитали, и сами поразились. 16 человек побывало за эти 12 лет на записях в Москве. Помимо уже известной нам Осима Мичиру, среди них такие известные музыканты, как Короку Рэйдзиро, Вада Каору, Фудзивара Икуро, Сэндзю Акира и многие другие. Я считаю, что проект наш поистине уникален и, действительно является яркой страницей успешного российско-японского сотрудничества на сегодняшний день.




← назад

 
Идея создания сайта и права принадлежат Татьяне Наумовой.